Пасхальный рассвет

Вспоминая о начале восстановления храма, первое, что всплывает перед глазами – это скромное объявление на белом листочке бумаги, размещенное на заборе неподалеку от нашего дома, которое моя мама прочитала мне, девятилетней девочке. Листочек этот сообщал о том, что в соседнем Анискино начинается восстановление храма Рождества Богородицы, который когда-то был прекрасен, а сейчас практически разрушен и требует наших сил и помощи.

Я отчетливо помню, как несколько взрослых с ведрами, тележками и мы, дети, старательно убирали завалы вокруг храма.

Первое богослужение, на которое меня привела мама, проходило в сторожке неподалеку от разрушенного храма. Была зима и, войдя внутрь помещения, меня впечатлил и запомнился навсегда запах горящих свечей, смешанный с благовониями, используемыми на службе. Этот запах церкви – первое впечатление о храме. Сейчас его, кстати, в храме нет – пространство большое, свечи уже давно ставят в красивые подсвечники, а не в песок, благовония кадила быстро разлетаются по всему пространству.

Первые прихожане, первые бабушки у подсвечников

Отца Сергия я увидела впервые там же, в сторожке за богослужением. Учитывая, что это вообще был первый священник, которого я видела «вживую и воочию» за всю свою девятилетнюю жизнь – впечатление было неизгладимым. Я попросту его испугалась: в темном облачении, строгий, незнакомый мне человек.

Вскоре службы стали совершать непосредственно в храме. И я, преодолев свойственные мне в детстве робость и застенчивость, стала помогать бабушкам у подсвечников, параллельно с интересом поглядывая на маму, которая уже пела на клиросе.

Бабушки у подсвечников нашего храма в то время – это отдельная история. Мария Григорьевна, Вера Павловна, Анна Сергеевна и другие женщины достаточно преклонных лет самоотверженно трудились в храме. Убирали, подтирали, следили за свечами и ковриками – это лишь регулярно видимая мною часть их трудов. А еще они мастерски выстраивали нас, детей, у подсвечников и старались увлечь ходом богослужения и наблюдением за свечами.

Отдельное светлое воспоминание о бабушке Шуре. Александра Яковлевна была бесконечно предана нашему храму. Многие годы она приветливо встречала нас, детей и подростков, на пороге трапезной. Кормила и никогда не отпускала без гостинца.

Все эти тихие труженицы во славу Божию уже ушли из жизни, И я знаю, что молитвы об их упокоении будут всегда возноситься в нашем храме.

О богослужении как таковом я понимала крайне мало до начала моей «клиросной жизни».

На клирос меня, десятилетнюю девочку, звали достаточно продолжительное время. Мама уже несколько месяцев постигала основы церковного пения на практике. Регентовал бесконечно любимый и уважаемый мною регент из Москвы – Владимир Павлович Зайцев.

Поскольку я училась в музыкальной школе и неплохо пела, мама считала, что мне нужно на клирос обязательно. Однако, принимая во внимание мою катастрофическую стеснительность, никто не настаивал.

Решение все-таки зайти на клирос (и больше оттуда, как выяснилось позже, не возвращаться) принес все тот же мой первый регент и наставник – Владимир Павлович. Не сомневаюсь, что он уже не вспомнит тот зимний вечер 1991-го года. После всенощного бдения мы стояли возле храма, взрослые беседовали, прощались, я ждала маму. Владимир Павлович со свойственной ему легкостью и добротой протянул мне конфету и сказал что-то вроде: ты заходи к нам  на клирос-то…

На клиросе я освоилась достаточно быстро. Хотя в силу возраста воспринималась многими как очередной ребенок кого-то из певчих. У меня сохранилась фотография, где я едва видна из-за клиросного ящика, там мне двенадцатый год.

С четырнадцати лет я уже нередко регентовала на богослужениях и разбиралась в церковном уставе. Затем до поступления в Юридическую академию делала это регулярно.

Две подружки, два регента. Справа – Василиса

За первые годы возрождения нашего храма отцом Сергием было сделано самое основное: титанический рывок в восстановлении руин (надо помнить, о каком периоде в жизни нашей страны идет речь – 90-е годы развала и экономических экспериментов), а главное – не менее значимый прорыв в излечении человеческих душ и насаждении православной веры.

Конечно, батюшка не будет явно обозначать свою работу и заслуги в этом деле. Но для меня это очевидно: огромное количество людских судеб сложилось за минувшие двадцать лет благодаря усилиям и молитвам отца Сергия. Я не знаю другого приходского священника, который бы привел к жизни церковной стольких светских, далеких от церкви людей. Не могу точно сосчитать, сколько бывших прихожан нашего храма теперь облечены диаконским или священническим саном.

Мне почти тридцать лет, я выбрала и достаточно успешна в светской профессии. Но мое детство в нашем храме и воспоминания о нем всегда со мной. И каждую Пасху, несмотря ни на что, я регентую на ночной службе, встречаю этот праздник со своим храмом. И мы, взрослые дети этого прихода, после Пасхальной литургии на рассвете, также как и пятнадцать лет назад, норовим забраться на колокольню и праздничным звоном встретить рассвет.

 Василиса Дмитриевна Маскаева,
адвокат Московской областной
конторы адвокатов, регент храма
Рождества Богородицы с. Анискино

(297)

Комментарии закрыты.