Храм родом из детства

Отец и сын – Юрий и Павел Маховы

У каждого человека есть моменты в жизни, которые делят ее на «до» и «после». В моей жизни таким моментом стал день, когда к моей бабушке, Анне Федоровне Маховой, забежал кто-то из соседей со словами: «Анна Федоровна, берите ведра, лопаты и пойдемте расчищать наш храм». Это был выходной день в начале сентября 1989 года, мне было 12 лет, и мы всей нашей большой семьей убирали урожай картошки. Удивившись и одновременно обрадовавшись этой возможности возрождения духовного центра нашего села, мы оставили домашние хлопоты и отправились в храм. Ради справедливости надо сказать, что я, будучи ребенком, не осознавал, какое грандиозное событие произошло в этот день, и что я оказался невольным и непосредственным участником этих значимых для многих и многих верующих людей событий. Ведь ближайшие действующие храмы были в г. Лосино-Петровском и в г. Щелкове (Жегалово), куда нас, своих внуков, Анна Федоровна старалась водить как можно чаще. Мы приходили каждые выходные. В основном здесь были бабушки. Но с каждым днем все больше людей со всей округи приходило помочь расчистить храм. Так зарождалась наша приходская семья. Многие имена стерлись из моих детских воспоминаний, но некоторые я уже никогда не забуду: главного инициатора всех этих работ – Наталью Евгеньевну, Нину Николаевну Козулину, Александру Яковлевну Поташову, Павла Васильевича Гришина, Анну Сергеевну (лесничиха), т. Веру Вершинину, Анну Никитичну Финаеву, Владимира Павловича Зайцева, д. Юру Никифорова, Ковач д. Сашу и т. Катю (наши соседи) и многих, многих других.  Для меня, как и для многих мальчишек нашего села, это было место для игр. С правой стороны храма была пристроена керосинка, по которой мы залезали на колокольню и играли в нижней её части, потому что это было единственное место, куда не могли попасть взрослые, ведь храм был превращён в общественный туалет и распивочную. Имея мальчишеский опыт преодоления препятствий, я без труда попал на колокольню и начал её расчистку от строительного мусора.

 К концу октября с территории храма вывезли 13 «КамАЗов» мусора. Это было только начало. Но именно с этим «началом» ко мне пришло осознание храма как святыни, а не места для игр. В это же время стали проводиться первые собрания прихожан в доме моей бабушки, там же был сформирован первый Приходской совет, так называемая «двадцатка». Приходили разные люди и не только с добром. Так, однажды, я слышал угрозы из уст некоего мужчины, пообещавшего вешать верующих на каждом столбе… Так враждебно уходил старый режим, но это никак не повлияло на решимость совета восстанавливать храм. И всё же не хватало духовного наставника, который организовал бы не только дальнейшие восстановительные работы, но и совместную молитву, без которой, я уверен, ничего бы не получилось. И вот 9 февраля наш приход обрёл настоятеля о. Сергия Казакова. Это был молодой, энергичный мужчина лет сорока, с чёрной бородой и горящими глазами, в которых легко можно было прочитать ужас от увиденных руин – ведь храма практически не было. В алтарной части чудом уцелело центральное окно, два боковых были разбиты настолько, что можно было проехать на автомобиле. Такие же разрушения были и в трапезной части храма. В галерее колокольни не было даже крыши. Сама колокольня стояла огромной пустой трубой. Лишь каким-то чудом уцелел четверик – основная часть храма. Всюду гулял ветер, заметая февральский снег. Именно в таких условиях 9 февраля прошёл первый молебен в окружении горстки замёрзших, но ликующих от радости старушек. Я никогда не забуду этот день.

 Наступало время Великого поста, и нужно было решать, где проводить богослужения. Рядом с клубом стоял пустующий домик, к счастью, его хозяйка была хорошей знакомой моей бабушки. Вопрос был решён. В одной из двух комнаток шторой отгородили красный угол под алтарь, прихожане и батюшка принесли домашние иконы, затопили чугунную печку. Так сторожка превратилась во временный храм, в котором мы по очереди ночевали, охраняя его.

Начались богослужения. Регент Алла стала собирать вокруг себя певчих. Павел Васильевич Гришин, всеми любимый Паша, профессиональный музыкант, преподаватель игры на гитаре и флейте, обладатель красивого тенора, стал чтецом. Это был добрейшей души человек, из интеллигентной и, как часто бывало  то время, неверующей семьи, которую со временем своими молитвами и трудами смог привести в храм. Несмотря на восемнадцатилетнюю разницу в возрасте, мы стали очень близкими друзьями. Часть трудов на клиросе на себя взял Леонид Богачихин – друг о. Сергия, впоследствии ставший иеромонахом Гавриилом, врачом-гомеопатом Троице-Сергиевой Лавры. Моей радости не было предела, когда однажды, на вечернем богослужении, батюшка попросил меня помочь разжечь кадило. Так постепенно я стал алтарником. Можно представить радость моих бабушки и мамы от происходящих перемен в моей жизни. Ведь тогда перед ними стоял острый вопрос: что станет для меня важнее – улица или храм.

(295)

Комментарии закрыты.